Владимир Ост. Роман - Сергей Нагаев

Занятый размышлениями, Владимир не заметил, как съел свою порцию и как к нему подошел Наводничий с мужчиной лет тридцати пяти, солидным, неспешным, в деловом костюме.

– Знакомьтесь, – сказал Василий. – Это редактор отдела, для нас он – главный редактор, Баринов Игорь… э-э, Игорек, как тебя по отчеству?

– Да ну! Давай по имени, – ответил начальник отдела и протянул руку вставшему со своего места Осташову.

– А это автор – Володя, – закончил церемонию знакомства Василий. – Осташов.

– Так, а текст… у кого? – спросил у Владимира Баринов, когда все трое сели за стол.

– Здесь, – сказал Наводничий, – сейчас дам.

Он достал из кофра папку, из папки – заметку.

– Только, Игорь, не обессудь – тут не на компьютере напечатано, и даже не на машинке и… малость помято, – сказал Василий. – Ну, в общем, так уж получилось.

Он вручил Баринову лист бумаги и направился к витрине, рядом с которой в это время как раз не было ни одного посетителя.

Редактор отдела сосредоточился на рукописном тексте.

Владимир сидел, как начинающий йог на острых гвоздях. И очень обрадовался тому, что Наводничий довольно скоро вернулся к столу.

Усевшись, Василий поставил перед собой тарелку с жареной свининой и пюре, а также чай с лимоном и с жадностью накинулся на еду.

– Ну, что скажешь? – спросил Наводничий Баринова.

Тот не ответил, продолжая читать. Осташов, чей невидящий взгляд до этого блуждал по залу, украдкой посмотрел на редактора и обнаружил на его лице улыбку. «Чего он так долго? – подумал Владимир. – Там написано-то – всего-ничего. И все разборчиво». Проследив за направлением взгляда Баринова, Осташов увидел, что редактор, похоже, принялся перечитывать заметку с начала.

Владимир не вытерпел напряжения, встал, спросил: «Кому-нибудь что-нибудь взять?» – и, получив отрицательный ответ и от редактора, и от Василия, пошел к кассирше.

– Я э-э… в шоке, – сказал Баринов, оторвавшись наконец от текста и улыбнувшись фотографу. – Да-а… Что тут скажешь? Так у нас не пишут.

Наводничий воспринял эти слова как приговор.

– Ну ладно тебе – сразу уж прям так, – приглушенным голосом сказал он. – Человек первый раз в жизни для газеты написал. Ну а что? Все когда-то как-то начинают. Знаешь, Вова – толковый парень и… он мой дружбан.

В этот момент к столику вернулся Осташов с чашечкой кофе на блюдце.

Когда он сел, редактор Баринов сказал:

– Давай-ка, Вася, я тебе это вслух почитаю, – и, обратившись к Владимиру (отчего-то чуть застенчиво, как показалось последнему), добавил: – Ты не против?

Осташов неопределенно пожал плечом – мол, на ваше усмотрение, сударь.

– Я это уже по диагонали в принципе пробежал, – беспокойно сказал Наводничий. – И в общем ты можешь как бы не это… То есть я в смысле, мы с Володей так и договорились, что ты прочтешь и скажешь, что тут где надо подправить, и он… и мы быстренько сделаем. Без проблем.

Сотрудник «Комсомольской правды», казалось, его не слышал. Он продолжал блаженно улыбаться, думая о чем-то своем, словно отдыхал в одиночестве, а не вел переговоры с авторами.

– Ты зря это только по диагонали глянул, ты вот послушай, – сказал Баринов Василию и начал-таки читать заметку Осташова вслух. Наводничий, между тем, как бы случайно прикрывшись ладонью от редактора, сделал знак Владимиру – подмигнул и одновременно утвердительно наклонил голову, давая понять ему: не кипятись, ничего не поделаешь, через это издевательство придется пройти.

Баринов читал с паузами, с чувством:

«Ворона как-то раз,

на башню Спасскую нахально взгромоздясь,

решила сделать по-большому.

Мерзавка какнула во всю воронью жопу.

Облегчившись,

с тем была плутовка такова.

Помет лег орденом на лацкан Члена

Политбюро ЦК КПСС.

Руководители страны, нахмурив брови,

Велели завести в Кремле и соколов, и ястребов,

чтоб извести пачкуний вороватых,

которых тусовалось там примерно тысяч пять.

Воронью слободу в десятки раз посократили.

Жаль, ястребители порой так увлекаются охотой,

что улетают за кордон Кремля, не возвращаясь.

Сейчас осталась там лишь самка Альфа (ястреб-тетеревятник).

Ах, как она работает когтями!

Ах, как она кромсает клювом

воронью печень!

О, Альфа! Самка ты, тебя я обожаю!»

Дочитав до конца, Баринов на пару секунд прикрыл глаза и облизнулся, как бы смакуя послевкусие доброго вина, а затем сказал:

– Я э-э… в шоке… Думаю, пойдет прямо в номер. Там как раз есть одна дырка, туда и можно э-э… вставить. На третью полосу. С анонсом на обложке. Да-а, так у нас никто не пишет.

Осташов не верил своим ушам. Так же, впрочем, как и Наводничий.

Тем временем редактор продолжал в своей неспешной манере:

– Ну, теперь к делу, Вася! Я понимаю: Володя, человек, видимо, не очень опытный. Ладно. Ну а ты-то что?

– А что?

– Где заголовок? – Баринов постучал тыльной стороной ладони по заметке. – Я э-э… в шоке. Где заголовок, где подзаголовок?

– Сейчас придумаем, говно вопрос.

– «Сейчас придумаем» – это э-э… говно ответ. Материалы без заголовка редактору не сдаются. Ты же знаешь, как себя надо вести в порядочных редакциях. Я просто э-э… в шоке. И теперь. Иллюстрации. Мы, значит, у меня в кабинете сколько отобрали? Две, так? Там, значит… – Баринов сурово прищурился (было видно, впрочем, что сердитость редактора – напускная, на самом деле он был очень доволен). – Значит, там, на одной картинке ястреб на земле, да, он на снегу добивает раненую ворону, а на второй вояка из кремлевского полка держит ястреба на руке, а сзади какой-то кремлевский собор. Так?

– Так.

– А как зовут этого воина? В каком он звании? Короче, где подписи к фото, Вась? Я э-э… в шоке. На, – Баринов положил перед Василием заметку. – Немедленно пиши подписи, а я сейчас придумаю заг и подзаг. Так-так…

Редактор достал авторучку из внутреннего кармана пиджака и уставился в потолок. Судя по всему, он сейчас с удовольствием, хотя и в присущей ему неторопливой манере, плескался в творческой эйфории, столь знакомой Осташову по поведению Василия на фотосъемках (и столь забытой творческой эйфории, если говорить о его собственном поведении во время рисования картин).

Наводничий улыбнулся Владимиру с видом, говорящим: «Видел, как все хорошо сложилось? А ты боялся!» – и тут же выудил ручку из кофра, и без малейших раздумий начал что-то писать под текстом заметки.

– Володь, а фактура в тексте как? – спросил Баринов. – Там ничего не наврано?

– Ну-у… – затруднился с ответом Владимир.

– За фактуру я ручаюсь, – бросил, не поднимая головы, Наводничий.

– Отлично, – сказал редактор. – Тогда мы внизу вот что припишем, – Баринов, не обращая внимания на Василия, принялся писать на той же бумаге, сбоку, где было свободное место, диктуя при этом себе под нос: «От редакции. Случай с членом Политбюро и другие факты, изложенные в материале, реальные».

– Готово, – сказал фотограф, отстраняясь от края стола.

– Ну-ка, что ты там… – редактор повернул лист к себе и прочел вслух: – «На снимках: ястреб президентского полка растерзывает ворону; главный тренер и смотритель кремлевских ястребов Валерий Ирбитский с ястребом президентского полка Альфой». Нормально. Только чуть подправим подписи.

Баринов зачеркнул слова «растерзывает ворону» и поверх написал «за работой», а во второй подписи, вместо вычеркнутого окончания «с ястребом президентского полка Альфой», вставил «со своей любимицей по кличке Альфа».

– А заголовок э-э… – сказал редактор и начал писать над заметкой, – заголовок сделаем такой: «Любимый ястреб президента». В принципе можно и без подзага обойтись – материал-то маленький. Да, подзаг будет уже лишним. Ну вот теперь все, как надо. Читатели будут э-э… в шоке. Я пошел, отдам материал секретарше, чтобы она его набрала как полагается, на компьютере. – Баринов поднялся. – У вас как со временем? Подождите меня, я через пять минут приду.

– Ну, поздравляю, – со скукой на лице сказал Наводничий, когда редактор ушел. – С тебя причитается.

Владимиру показалось, что его друг несколько разочарован. Сам же Осташов был вне себя от радости.

– Обалдеть, он даже ничего не поправил, – весело сказал Владимир.

– Если не считать подписей к фото.

– Ну и что? Ты же их писал на ходу, – попытался утешить друга Владимир.

Наводничий презрительно поморщился.

– Я всегда пишу быстро. И всегда эти долбанные редакторы что-то поправляют… И я их в принципе понимаю. Человек приносит им шикарный текст, и они это видят, но если они ничего там не поправят, то что же – значит, они зря зарплату получают? Не-ет! Они обязательно должны туда влезть. Показать, какие они нужные!

Наводничий злился. Подобно многим фоторепортерам, он отчего-то пребывал в полной уверенности, что умеет писать так же хорошо, как снимать. Просто у него нет на это времени. Просто ему это не очень-то интересно, не очень-то нужно…